Поэт и человек красивой души

Взгляни на глобус:
Вот он – шар земной,
На нём Башкирия
С берёзовый листок величиной.

Всего лишь навсего
Не больше
Обыкновенного листка,
Берёза же – великая Россия –
Так зелена, так высока!

Так писал о родном крае народный поэт Башкирии Мустай Карим. Невозможно перечислить все произведения Мустая Карима в журнальной статье. Он творил в эпоху, когда еще не было компьютеров, правил тексты и переписывал черновики пером. На его долю пришлось много трудностей, боробы, болезней, войны и много настоящего творческого и личного счастья. Все это нашло отражение в его книгах. Своими учителями он считал Пушкина, Байрона, Лермонтова и Тукая.

Его стихи, пьесы, повести и романы наполнены лирикой трогательной любви к земле, на которой он родился и вырос. Книга «Долгое-долгое детство» пронизана солнечными лучами симпатии к его односельчанам. Вот как писал о них Мустай Карим в предисловии к одному из изданий: «Они чудаковатые, странные, неугомонные, наивные… Жизнь их чуть-чуть выше нашей каждодневной жизни, чуть-чуть, может быть, смешней и чуть-чуть трагичней. Терпимее и милосерднее они друг к другу тоже немного больше нашего; обвинять, осуждать кого-то не спешат. И смерть, и счастье эти люди принимают с достоинством. От радости не скачут, с горя не сгибаются».

Произведения писателя изданы на башкирком, татарском, английском, эстонском, таджикском, молдавском, литовском, украинском, узбекском, казахском, китайском, болгарском, алтайском, чувашском, якутском, азербайджанском, аварском, армянском, грузинском и других языках мира.

На сценах театров Башкирии и многих городов Советского Союза шли его пьесы: «Не бросай огонь, Прометей!», «Салават», «Неспетая песня», «Похищение девушки», «Коня Диктатору» и другие. По его пьесе поставили художественный фильм «В ночь лунного затмения» (1978), главные роли в котором сыграли Гюлли Мубарякова, Наталья Аринбасарова, Дилором Камбарова.

О войне он знал не по наслышке. Его писательский и комсомольский билеты пробиты осколком немецкой мины. Осколок прошел чуть ниже сердца, и он выжил. Он вернулся с войны, по его собственным словам, «c двумя книгами стихов, двумя ранениями, безмерно влюбленный в землю и людей, и безнадежно больной туберкулезом». Расул Гамзатов впервые встретил его в Москве в больнице сразу после войны и был свидетелем, как мужественно 26-летний поэт боролся с тяжелым недугом. Борьба продолжалась более пяти лет. Врачи и Мустай совершили чудо: поэт выжил во второй раз.

Будучи лидером башкирских писателей, он видел Сталина, лично встречался с Хрущевым, Молотовым, Брежневым, участвовал в съездах КПСС. Но в отличие от многих своих коллег, Мустай Карим не тратил свой талант и творческие силы на воспевание достижений партии и светлого будущего всего человечества.

В современной прессе проскакивали комментарии по поводу его известных стихов:

Не русский я, но россиянин. Чести
Нет выше. Я страны Советской сын.
Нам вместе жить и подниматься вместе
К сиянию сверкающих вершин…

 

Это, мол, конъюнктурные брежневские стихи. Но обратим внимание на дату – 1952 год. Эти искренние, идущие от души строки отражают настроение тех лет: страшные годы войны позади, победили разруху, в стране царит дух единства и созидания. Впереди – целина, первые полеты в космос, комсомольские стройки. Все народы СССР по-настоящему дружили и не могли предположить, что когда-то наступят трагические события в Карабахе, Чечне, Абхазии, Преднестровьи, что когда-нибудь Советский Союз исчезнет с карты мира, что Полад Бюль-Бюль Оглы станет послом Азербайджана в России, а Вахтанг Кикабидзе публично откажется от почетных наград, которых его удостоила в свои годы Москва.

Мустай Карим не был конформистом и подпевалой ни в какие времена. Фронтовик, он сохранил мужество души и в послевоенные годы. Когда Хрущев объявил о том, что коммунизм будет построен за двадцать лет, поэт написал стихотворение «Не давай обещаний»:

Не обещай! Довольно обещаний!
Их запросто давали мы вчера:
Ведь обещанье часто — обнищанье
Души, когда ей действовать пора.

В то время главным редактором журнала «Новый мир» был А.Твардовский. Он опубликовал стих, изменив оригинальное название на «Пожелание в Новый год». Иначе цензура просто не пропустила бы его в печать.

Когда наступили времена знаменитой горбачевской перестройки, Мустай Карим, наблюдая, как рушатся все святыни в истории большой страны, а это называют демократией, однозначно заявил: «Мне нечего перестраиваться, я всегда жил по велению совести». Он тяжело переживал распад СССР и не делал из этого секрета. Он с печалью наблюдал разобщение народов. Он грустил из-за того, что только в воспоминаниях остались Дни башкирской литературы на Украине, в Якутии, в Эстонии. Но он не хныкал и не сетовал, как Успенский в 19 веке: пропадет, мол, башкир, пропадет. Потери и печаль сделали его поэтом в молодые годы. Они же закалили его дух в зрелом возрасте. Его стихи продолжают излучать доброту, свет и надежду.

Главное литературное наследие Мустая Карима – это его лирика. Сотни стихов о любви, природе и красоте. Его жена Рауза была его Музой. Она провожала его на фронт, она была матерью его детей, она была с ним в дни его тяжелой болезни. Когда заболела она, поэт был рядом со своей любимой. Моя мама, врач-окулист, вспоминала, что после операции и выписки его жены из больницы, Мустай Карим пришел в Уфимский НИИ Глазных болезней и поблагодарил врачей: «Спасибо, что не пустили в наш дом мрак». В 2003 году она покинула поэта навсегда со словами: «Хороший ты человек, Мустай!». Родились грустные строки:

Она была крохотным мотыльком,
Украсила жизнью жизнь.
И там она не будет серой тенью,
Ее душа тот мир преобразит.

Мустай говорил, что у него в жизни три радости: дороги, люди и воспоминания. Через многие годы Мустай Карим пронес большую дружбу с Кайсыном Кулиевым, Чингизом Айтматовым и Расулом Гамзатовым. Они были соратниками по перу, приятелями и единомышленниками. Кобзон и Дементьев приехали в Уфу через много лет после смерти друга – на празднование 98-летия со дня рождения поэта.

Стоит только почитать его детские повести «Радость нашего дома» и «Таганок», и картина башкирской жизни во всех ее проявлениях встанет перед глазами. Библиотека нашей семьи находится в Уфе, но эти две детские книжки стоят на полке здесь, в Торонто. Я перечитывала их много раз и каждый раз заново, со слезами на глазах, переживала события вместе с героями. И никто никогда не убедит меня, что «Гарри Поттер» или «Властелин Колец» могут затмить духовную ценность, поэтичность и доброту детских книг Мустая.

Раньше восточное имя Айгуль (Лунный цветок) было популярно в Казахстане и других республиках, но в Башкирии оно не было распространено. После постановки пьесы Мустая Карима «Страна Айгуль» на сцене башкирского драмтеатра в Уфе девочек стали называть этим именем. С легкой руки Мустая Карима это имя прочно переселилось в Башкирию. И когда родилась моя дочь, у меня даже сомнений не было, как я ее назову: ну конечно, Айгуль!

Здесь, в стране кленового листа, уфимцы бережно хранят в сердце край листка березового, воспетого Мустаем Каримом. На одном из литературных чтений, которые проходят в башкирско-татарской общине Торонто «Берлек», многие впервые познакомились с художественным словом прозаика, поэта, драматурга. Первый Президент общества «Берлек» Тагир Ганиев родом из Чишминского района, он земляк Мустая, и его рассказ о личных встречах с писателем, о том, как чтят и помнят великого земляка односельчане, был очень интересным.

Мне довелось лично встречаться с писателем. Мой папа, Фагим Ахатович Самерханов, был с ним дружен. В нашей домашней библиотеке трепетно хранятся книги Мустая Карима разных лет с его автографами: «другу Фагиму», «детям моего друга Фагима Фариде и Ильдару» и др. Мой папа любил читать стихи Мустая Карима вслух в кругу семьи и на праздниках. Многие стихи он знал наизусть и использовал их как афоризмы на все случаи жизни. Их дружба продолжалась многие годы. Когда 16 апреля 1992 года мы прощались с папой, Мустай Карим пришел на его похороны. Мустафа Сафич был на десять лет старше папы и пережил его на тринадцать лет.

Родился Мустай Карим после революции, в 1919 году, а умер 21 сентября 2005 года. Все катаклизмы и все звездные моменты прошлого столетия прошли через сердце и творчество писателя. Иногда я думаю о том, что Башкирия на карте похожа не только на березовый листок, но и на контуры сердца. Сердце большого человека и великого поэта, который до сих пор дарит читателем свою доброту и мудрость своего таланта.

Фарида Самерханова

WordPress Image Lightbox Plugin
error: Content is protected !!